 |
| ru |
 |
11-05-07 @ 02:42
Samurae  
Похождения осады (эссе в мрачных тонах)
|
Часть I
Карета остановилась на вокзале города Санд сити, кучер, сплюнув с козлов, зычно проорал - «Выгружайсь твм». Не дожидаясь пока откроют дверь кареты в окна, повыпрыгивали увороты у которых, как всем известно, ловкости немерянно и с ней они в любое отверстие протиснутся, даже без того тюбика, который продают в госе в отделе подарков. Заклинившую от дорожной тряски дверь, наконец-то открыли, и народ хлынул шумной толпой в помещение вокзала и сразу выстроился в длиннющую очередь к кабинам МЫ и ЖО. Были тут и гордые критовики и чинные маги, а также толпа разномастных ньюбов одетых во-что попало и надеющихся рубануть экспы на песчаных собратьях. Когда гомон немного стих, в дверном проеме кареты возникла массивная тень, покрытая с головы до ног горой железа и брони. Осадник в помятых доспехах оглядев очереди в выше указанные заведения, тяжело вздохнул и спрыгнул в кучу песка, которую успел нанести пыльный ветер Санда, а карета, словно почувствовав облегчение, приподнялась на рессорах. Последний раз, бросив взгляд полный вселенской тоски на нетерпеливо пританцовывающий народ, он забросил свои котомки на одно плечо, а тяжелый огненный молот на другое тяжелой походкой направился к выходу, бормоча что-то о Мусорщике, какой-то маме, и всех ее родственниках, переплетая все это лирически- поэтическим истинно народным языком БК. И слава Мироздателю, что все это не дошло до ушей какого-нибудь Паладина, он бы покраснел, побелел, потом принял бы серо-буро-малиновый цвет и заслал бы бедного осадника в бессрочный хаос с бессрочной молчанкой без права выхода, а то и вообще заказал бы место на БКшном кладбище. Но к счастью услышал это всего лишь маленький ньюб с метлой, который безуспешно боролся с мусором в помещении вокзала, пытаясь заработать пару кредов на Дубинку радости +5 в далеком и безоблачном будущем. Ему не нравилось когда его называли мусорщиком, сам он именовал себя гордо – Уборщиком, причем с большой буквы. Но он естественно промолчал, продолжая сосредоточенно махать метлой.
За зданием вокзала осадник остановился у чахлой пальмы, на стволе которой было нацарапано не иначе как Кромусом - «КОКОСОВ здесь нет» и принялся сосредоточенно рыться в своей котомке. Наконец с радостным воплем вытащил большой разводной ключ и энергично принялся откручивать болты на своем побитом осадном доспехе в том месте, где, как правило, располагается ВЦ. Когда желтая пелена наконец-то спала с глаз, он, установив пластину брони на место подхватил свои скудные пожитки и отправился в заранее зарезервированую комнатушку в местной общаге. Миновав Центральную площадь города и пнув по пути тяжелым осадным сапогом попрошайку, который настойчиво и не совсем коректно пытался выпросить пустую бутылочку, он направился на Страшилкину улицу и вскоре оказался у ворот общаги. Вдруг кто-то настойчиво постучал по тяжелому осадному шлему, осадник обернулся и увидел перед собой накрашенную брюнетку в Сказочной броне, с мечом Боли в одной руке и Крепким щитом в другой. Она долго смотрела на него как бы желая понять стоит знакомиться или нет, а потом хриплым мужским голосом произнесла -
«Слюший давай пазнакомимса, да? Ти минэ будэш дават крэды, а я за это буду тибэ любит».
Когда онемение и шок немного отпустили, он объяснил девушке что не любит трансвеститов, а также для пущей убедительности жестами показал что бы он с ней сделал, если бы «любил» оных. Когда пыль и песок поднятые моментально исчезнувшей «девицей» рассеялись, здание общаги явило себя во всей красе. Выбитые окна были заколочены досками, входная дверь болталась на одной петле, а в луже блевотины дергалось полу-живое тело.
«Мдя» - подумал осадник – «вот к чему приводит пристрастие к элексирам, а пить не будеш, снесут к такой-то маме, но деньги ведь тоже иногда заканчиваются». Оккуратно перешагнув его и прочитав надпись что в общаге категорически запрещено пить, курить, водить женщин, а также драться, передавать что-либо, пользоваться магией, презервативами и т.д., направился в свою комнату.
В комнате было грязно, ползали тараканы и невыносимо разило нестиранными портянками бывшего постояльца. Осадник скривился, но потом разозлился сам на себя –
«А чего ты ожидал за 1 кред в неделю, это не номер «Люкс» с дзеркалами и джакузи, даже бы если в этой паршивой гостиннице были номера «Люкс», тратить оставшиеся креды было бы весьма глупо» - и словно соглашаясь сам с собой кивнул головой. Забросив шмотки в угол и развалившись на древнем стуле, который нещадно скрипел под тяжестью доспехов, он зубами вытащил пробку с бутылки и отхлебнул почти просроченного эля «могущества». Развязал кошелек и высыпал оставшуюся наличность на стол.
- «Да уж, дожили, так и ноги недолго протянуть» - вращалась в его голове мысля и никуда не желала уходить. – «А по сему надо где нибудь заработать». -
Ссыпав наличку в кошель, принялся про себя перечислять способы, которыми можно было-бы немного заработать –
«В наймы осада не ходит – нет критовых ударов, хотя сейчас даже маги критуют, кастовать не может - интелекта маловато, остается только одно – подземка, значит туда и пойдем». –
Вот так перебирая варианты и жалуясь на свою тяжелую осадную долю, сочитая это все с регулярними осадными глотками из бутылки с дрянью мутного вида внутри он умудрился набратися под самую завязку. В мозгу затуманенном элексиром витали разные мысли, но основную долю конечно занимали проблемы танков в этом замечательном но несправедливом мире. – «Раньше был танк как танк, сейчас кильки в томатном соусе причем собственном, по воле злых богов, осадные доспехи от урона защищали не так как раньше, вместо защиты от урона те же боги взамен дали больше жизни, но у меня ее и так было до чертиков, от новой системы поломок шмот скоро вообще развалится на запчасти».
Вот так они витали, витали витали…. пока не опустились на пол рядом с нещадно хропящим и самым несчастным и пьяным на этом БКшном свете осадником и останками еще более несчастного стула который не выдержал взвалившегося на него бремени.
Сознание возвращалось медленно, но уверенно. Осадник приподнял гудевшую голову, обвел мутным взглядом комнату и громко икнул. На подоконнике сидело что-то большое, зеленое, седьмого левела, которое заметив движение, принялось громко вереща, перечеслять всю родню осадника, прерывая свое негодование лишь для жестов и знаков нецензурного содержания. Осадник потянулся было к молоту, но приглядевшись узнал в твари своего зверюгу «Чертило», которого он по пьяни просто забыл в Сан сити.
|
Post reply | Post reply with quote
|
 |
